ЗАБЫТЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ: А. П. БЫСТРОВ (1899–1959)

В своей статье мы хотим рассказать о выдаю­щемся петербургском ученом - враче, анатоме, гистологе, палеонтологе, докторе биологических наук, а также прекрасном художнике и самобыт­ном поэте профессоре Алексее Петровиче Бы­строве, имя которого в последние годы оказалось незаслуженно забытым (рис. 1).

А.П. Быстров родился в селе Тарасово Рязан­ской губернии 1 февраля 1899 года в семье сель­ского священника. Продолжая семейную тради­цию, после окончания сельской школы в 11 лет он поступил в духовное училище, а затем в Ря­занскую духовную семинарию, которую весной 1918 г. закрыло революционное правительство. В 1921 г. после службы в Красной армии А. Бы­стров поступает в Военно-медицинскую акаде­мию (ВМА) в Петрограде. Если бы не счастливый случай, то не видать бы сыну священника вуза, тем более медицинского. Важную роль при по­ступлении сыграл тот факт, что к заявлению он приложил рукопись юношеского «исследования» о происхождении человека (три толстых тетради с каллиграфически выполненным текстом и автор­скими рисунками).

Первые свои впечатления о студенческой жизни в ВМА Быстров описал в воспоминаниях «Homo­sum» («Я - человек»): «Скоро нам впервые выдали обмундирование. Тут было все, что нужно челове­ческому существу. Я получил большую, неуклю­жую, но новую шинель, шлем из серого сукна с большой красной звездой, тяжелые сапоги с широ­кими голенищами. Кстати сказать, когда я впервые появился в них на лекции, товарищи справедливо прозвали меня “котом в сапогах”» [1].

Еще в период учебы в ВМА А.П. Быстров на­писал и опубликовал в журналах «Искра» и «Ис­кра науки» несколько популярных статей (1923­1926 гг.), которые иллюстрировал своими рисун­ками: «Лицо доисторического человека», «Про­исхождение лошади», «Ископаемые животные», «Родословная человека». Способности к рисо­ванию были у него наследственными. Он писал: «Мой дед немного рисовал, отец рисует хорошо, и в родне матери тоже были рисующие» [1]. Еще в IV классе Духовного училища А.П. Быстров по­лучил серьезный заказ - по просьбе учителя природоведения рисует собак, каракатицу и спрута для учебных пособий. Врожденным был и лите­ратурный дар. В детстве он каждый вечер расска­зывал сказки своим братьям. В стенах училища он этот дар усовершенствовал - зарабатывал деньги написанием сочинений для лодырей. За год зара­ботал 21 руб. 50 коп.

Несмотря на свое увлечение ископаемыми жи­вотными, А.П. Быстров оставался врачом. Еще в период учебы на старших курсах ВМА его по­просили помочь ухаживать за умирающей от туберкулеза девушкой. Врачи не надеялись на ее выздоровление. Девушка была голубоглазой блондинкой с толстыми косами до колен. А.П. Бы­стров дал себе слово сделать все, чтобы вылечить ее. Был разработан строгий режим дня, диета, и девушка выжила (на всю жизнь осталось только легкое покашливание). Впоследствии Гильда (так звали пациентку) стала женой Алексея Петро­вича. Выздоровление больной, которую считали обреченной, привело к тому, что туберкулезные больные из дома, где жил А.П. Быстров, стали ле­читься у него. До войны каждое воскресенье он кого-то выслушивал, давал рекомендации по лече­нию болезни. К клятве Гиппократа А.П. Быстров относился серьезно.

По окончании учебы в 1926 г. А.П. Быстрова назначают ординатором Центрального Красноар­мейского госпиталя. За год он поработал на всех отделениях и написал две статьи, которые опубли­ковал в немецких журналах: «Случай диафраг­мальной грыжи у собаки» (1930) и «К вопросу об ассимиляции и манифестации атланта» (1931). С осени 1929 г. А.П. Быстров становится ассистен­том кафедры нормальной анатомии ВМА. В эти годы основные научные интересы Алексея Петро­вича связаны с анатомией человека. Результаты исследований молодой ученый обобщил в статьях «Значение системы фасциальных вместилищ в методе местной инфильтрационной анестезии» (1932) и «О рациональном снаряжении санитаров носильщиков в РККА» (1933). А.П. Быстров так­же интересуется вопросами происхождения чело­века и эволюцией позвоночных в целом. Племян­ница Алексея Петровича В.И. Исси вспоминает, что в довоенные годы А.П. Быстров до позднего вечера пропадал в анатомичке, «...он весь пропах формалином, а его коллекция черепов с атависти­ческими признаками все пополнялась и попол­нялась. Черепа в нашей квартире стояли везде; на письменных столах, на полках между книг, на подоконниках, а особенно ценные экземпляры за­полняли полки переоборудованного для этих це­лей большого платяного шкафа» [2]. Увлекаясь художественной фотографией, А.П. Быстров со­ставлял композиции, в которых непременно были черепа (рис. 2).

Вероятно, работа с черепами и привела его в палеонтологию. Уже с 1932 г. А.П. Быстров об­ращается к систематическим занятиям палеон­тологией позвоночных, изучает коллекции ис­копаемых амфибий, рептилий и млекопитающих Палеонтологического института АН СССР, из­готавливает реконструкции, помогает оформлять витрины музея.

Наличие целого ряда научных публикаций по­зволяет ему в 1935 г. получить степень кандидата медицинских наук без защиты диссертации. Од­нако А.П. Быстров все сильнее увлекается про­блемами морфологии ископаемых позвоночных, и палеонтология становится для него основным научным предметом. В 1937 г. он оставляет ВМА и переезжает в Москву, где работает старшим научным сотрудником отдела низших позвоночных. В это время заведующим данного отдела был И.А. Ефремов. Вместе они выполнили работу «Бентозухус. Лабиринтодонт из эотриаса р. Шар- женги», которая в 1945 г. была удостоена премии им. акад. А. Борисяка (5 000 рублей на двоих). А.П. Быстров и И.А. Ефремов были не только коллегами, но и друзьями, и после ухода А.П. Бы­строва из института их связывала многолетняя переписка. В память о совместной работе о бентозухусе, Алексей Петрович подписывал письма «подполковник Зух». И.А. Ефремов выяснил про­исхождение слова «зух» и написал А.П. Быстрову, что оно происходит от египетского слова «зухи» (крокодил). Когда греки захватили Египет и по­знакомились с крокодилами, это слово вошло в греческий язык и превратилось в «зухос», приняв греческое окончание. Латинизируя данное слово, Брум получил загадочное «зухус», которого нет ни в одном из словарей. «Итак, - писал И.А. Ефре­мов своему другу, - Ваше прозвище, надо сказать, довольно почетно, как по древности происхожде­ния, так и по животному, которое обозначает» [3].

И.А. Ефремов наделил чертами друга и геро­ев своих произведений - врача Гирина в «Лезвии Бритвы» и Шатрова в «Звездных кораблях»: «Не­обычайно ясные глаза Шатрова блестели под гу­стыми бровями. Высокий лоб мыслителя, квадрат­ные челюсти и резко очерченные ноздри усили­вали общее впечатление незаурядной умственной силы, придавая профессору черты фанатика» [4]. А.П. Быстров же, посылая И.А. Ефремову в пода­рок перчатки 7 ноября 1943 г. написал стихотворе­ние «Письмо», которое посвятил своему другу:

«... Хоть прежде мы дрались от скуки,

Но лучше жить, не ссорясь впредь.

Поверь, твои большие руки Мне просто хочется согреть.

Они ведь сделали немало В былое время мне добра,

А что дрались с тобой, бывало,

О том забыть давно пора.»

По официальной версии в 1939 году из-за не­устройства с жильем А.П. Быстров возвращается в Ленинград на кафедру нормальной анатомии Военно-морской медицинской академии (1939­1945). Его избирают профессором кафедры, но палеонтологические исследования не прекращает. В Зоологическом институте Академии наук Алек­сей Петрович защищает докторскую диссертацию на тему «Структура зубов кроссоптеригий и лабиринтодонтов» (1940). Профессор А. Рябинин отме­тил в отзыве, что «...работа А.П. Быстрова является выдающимся явлением в нашей палеонтологи­ческой и, вероятно, гистолого-одонтологической литературе». Эта работа была иллюстрирована рисунками автора. Академик А.А. Борисяк писал, что рисунки Быстрова «...не имеют себе равных в известной до сего времени литературе и по каче­ству, детальности и точности изображения сами по себе представляют важное научное достиже­ние» [5].

Начинается воина. Вместе с другими сотруд­никами академии 1 декабря 1941 г. А.П. Быстров выходит из блокадного Ленинграда по льду Ла­дожского озера, эвакуируется в г. Киров, где ра­ботает в госпитале. Научную деятельность он не прекращает даже в годы войны. За эти годы им исследовано 4,5 тысячи человеческих черепов. В 1943 году А.П. Быстрову присваивают звание под­полковника медицинской службы, за 20-летнюю службу в армии награждают орденом Красного Знамени. В 1945 году, учитывая научные заслуги Алексея Петровича, ученый совет при начальнике медико-санитарного управления ВМФ выдвинул его кандидатом в члены-корреспонденты Акаде­мии медицинских наук. Однако избрание не со­стоялось.

Труды А.П. Быстрова по морфологии рыб, ам­фибий и рептилий принесли ему мировое при­знание. Им опубликовано более 60 научных ра­бот, среди которых монографии, статьи, научно­популярные заметки. 12 работ опубликовано в ведущих научных журналах на немецком и ан­глийском языках. А.П. Быстров был прекрасным анатомом и приводил в своих работах точные описания деталей строения позвоночных, а его реконструкции ископаемых животных поражают фундаментальностью биологической подготовки автора (рис. 4). Иногда даже трудно разделить в его морфологических работах, где кончается уче­ный и начинается иллюстратор и что ценнее - его блестящие точные описания или рисунки, часто говорящие больше, чем целый том описательных деталей.

Пожалуй, самый существенный вклад Алек­сей Петрович Быстров внес в развитие гистоло­гического направления в палеонтологии. Еще на ранних этапах развития палеонтологических ис­следований ученые обращали внимание на вну­треннее строение скелетных тканей древних по­звоночных. В монографиях Л. Агасси (1844) и Х. Пандера (1856, 1857) не только давалось опи­сание внешнего облика скелета ископаемых бес­челюстных рыб, но и приводилась характеристи­ка скелетных тканей. Палеонтологи того времени имели классическое образование и хорошо разби­рались в анатомии. Однако в последующее время узкая специализация ученых привела к тому, что при детализации описаний внешней морфологии часто не учитывалось гистологическое строение скелета. Имея медицинское образование, А.П. Бы­стров хорошо разбирался в гистологии и, описы­вая скелетные элементы, уделял особое внимание деталям строения тканей. Часть его работ посвя­щены сравнительной гистологии и эволюции по­кровного скелета от самых древних бесчелюст­ных до современных млекопитающих и включают собственные рисунки автора (рис. 5). Кроме того, А.П. Быстров одним из первых описал особенно­сти патологий у ископаемых позвоночных с объ­яснением причин их возникновения.

А.П. Быстров - талантливый художник- самоучка, сначала художник-анатом, потом художник-морфолог, в изобразительном искус­стве обязанный только самому себе, своему тру­долюбию. Он не боялся по несколько раз пере­писывать свои рукописи, по несколько раз делать заново свои рисунки, написанные обычно тушью «черным по белому». А.П. Быстров обладал лите­ратурным дарованием. В его работах нет вычур­ных выражений. Все им написанное читается лег­ко - и серьезные научные монографии, и научно­популярные заметки, стихи. Слово и изображение легко вступают во взаимодействие, дополняют и оттеняют друг друга, помогают друг другу. Неко­торые рисунки имеют не подсобное, а самостоя­тельное значение: произведения графического искусства, обладающие главным качеством этого искусства, - чувством живой линии. Линейный язык Быстрова-художника, отточенный многолет­ней практикой, уверенный и свободный. Легким уверенным росчерком изображает он и фигуры животных в сложных ракурсах, например са­блезубых тигров в статье [6], посвященной этим ископаемым животным (рис. 4). В рисовании животных А.П. Быстров достигает большого ма­стерства. Линиями выражается и движение. От наблюдательного взгляда ученого не ускользают и юмористические черты жизни животных.

В 1957 году, незадолго до смерти ученого, вышла монография «Прошлое, настоящее, бу­дущее человека» [7]. В этой книге на основании сравнительно-анатомического анализа скелетного материала он пришел к выводу, что «...в настоя­щее время можно совершенно не сомневаться в том, что эволюционное развитие человека давно остановилось», то есть, что человек будущего не окажется однопалым большеголовым карликом. Художник по натуре, Быстров не мог отказать себе в удовольствии изобразить то, к чему при­вело бы развитие «эволюционных тенденций», которые представлялись некоторым антрополо­гам и биологам, в частности Д.Б. Холдейну. Так возник знаменитый гипотетический скелет Homo sapientissimus - человека будущего в исполнении А.П. Быстрова (рис. 6). Быстров-художник наме­ренно довел до логического (абсурдного) завер­шения все те крайние тенденции, которые якобы вытекали из отклонений в строении человеческо­го скелета. Сам он не придавал значения своему созданию. Более того, он полагал, что эволюция человека в силу его социального развития уже завершилась, а все «тенденции» в последующем развитии скелета не приведут к существенным из­менениям внешнего облика человека будущего.

А.П. Быстров снабжал рисунками не только свои публикации. Он иллюстрировал руковод­ства и учебники по анатомии человека, в том чис­ле трехтомную «Анатомию человека» В.Тонкова (1931-1933). Алексей Петрович был также при­влечен в качестве художника-консультанта при оформлении витрин Палеонтологического инсти­тута. Кроме научных иллюстраций, А.П. Быстров выполнял рисунки на свободную тему, писал басни и стихи, которые также часто сопровождал своими рисунками. В качестве примера можно привести рисунки к стихотворению «Причины эволюции и вымирания стегоцефалов» (рис. 7). О шаржах на коллег, нарисованных Быстровым, долго рассказывали в палеонтологических кругах. В его рисунках-шаржах, выполненных тушью, много шутливого, юмористического.

Многие свои письма к И.А. Ефремову А.П. Бы­стров сопровождал рисунками-иллюстрациями.

В одном из писем 1945 г. он предложил возмож­ную модель внешнего вида уранита - иноплане­тянина, которая впоследствии была использована И.А. Ефремовым в повести «Звездные корабли» (1947) [4]. По задумке автора этот череп был не из кости, а из перламутра, как ракушка, поэтому он безукоризненно сохранился. Носовые кости у него редуцированы, зубов нет, есть роговой чехол, что, по-словам А.П. Быстрова, давало возмож­ность есть мясо, рыбу и огурцы. Это и «человек», и не человек.

Очень часто А.П. Быстров вкладывал в письма забавные рисунки для сына И.А. Ефремова Алана Ивановича. Эти рисунки отвечали трем основным фантастическим темам: изображения животных, часто ископаемых, встречи с ними (первая тема). Вторая тема - вымышленное домашнее суще­ство - Шиц. Это вроде своеобразного домовен- ка, чем-то напоминающего лори и тушканчика. Шиц - существо доброе, но безалаберное, под­ражающее взрослым людям (пытается курить, пробует вино) (рис. 8). И наконец, третья тема - мифический ужасный «Людячий хорик», который охотится на непослушных мальчиков, которым в последний момент все же удается спастись от его лап.

Следует также отметить, что А.П. Быстров был блестящим педагогом и последние 13 лет своей жизни после увольнения в запас проработал на геофаке ЛГУ. Он был избран профессором и воз­главил лабораторию палеонтологии. В сущности, он воссоздал лабораторию, которая была переве­дена из Москвы в Ленинградский университет в 1940 г., но во время войны прекратила свою рабо­ту [8]. Студенты геологического факультета счи­тали Алексея Петровича одним из лучших лек­торов университета: «... у него было что-то свое, которое нельзя выразить словами, которое только он имел. Какая бы неинтересная лекция не была, он мог сделать из нее поэму» [5]. И.В. Исси от­мечала, что «...если бы дядя стал священником, он прославился бы своими проповедями, так как умел говорить очень образно и убедительно» [2].

Его друзья и ученики вспоминали, что А.П. Бы­стров был широко эрудированным человеком. Он любил все - от античности до наших дней, мог читать «Илиаду» Гомера и сонеты Шекспира как самый лучший литератор, хорошо знал музыку индийского танца и музыку симфоний Шостако­вича. А.П. Быстров трепетно относился к русско­му языку и самыми русскими писателями считал Лескова и Шишкова. Среди ученых особенно по­читал в XIX веке Дарвина, Менделя и Фрейда. «Первого - за блестящее обобщение предшеству­ющих и собственных исследований, второго - за блестящее начало новой науки, а третьего - за глубокое проникновение в психологию человека, в чем убедился во время дежурств в психиатриче­ских палатах» [2].

Талантливый ученый и художник А.П. Бы­стров скончался в 1959 году (похоронен на Се- рафимовском кладбище в Санкт-Петербурге). Со временем снесли дом, в котором он жил, но па­мять о нем увековечена в названиях ископаемых животных и географических объектов на карте мира (мыс Быстрова в Баренцевом море на остро­ве Джексона и скала в Антарктиде на Земле ко­ролевы Мод, получившая название в 1966 году), а также в произведениях И.А. Ефремова. Его на­учные труды продолжают цитировать отечествен­ные и иностранные ученые.